Крым, село Зеленогорье (Алушта), ул. Водопадная, 15
www.linguaworld.org
«Единственный в России, один из немногих в мире. Для детей – это уникальная мотивация к изучению иностранных языков, для взрослых – снятие языковых барьеров и уверенность в многоязычном глобальном обществе современности. Для лингвистов и филологов – вдохновение, для духовных искателей – единение, для домохозяек – отвлечение, для уставших – стимул к возрождению». Евгений Гаврилов, директор и владелец музея.
Об истории музея и его наполнении мы поговорили с основателем и владельцем музея Евгением Владимировичем Гавриловым. Его коллекция, как и многие частные музеи, появилась благодаря хобби: «Языки – это то, что было интересно мне с самого детства. Несмотря на то, что мое первое образование – техническое, я какое-то время учился в МГИМО, проходил различные языковые курсы в Европе и Азии, был связан с языками в рамках нашего другого информационного интернет-проекта. Давний интерес к языкам начал пытаться обрести более четкие очертания достаточно давно, более десяти лет назад. Хотелось что-то сделать, но не было понятно, что именно. Время от времени возникали различные идеи «языковой лаборатории» и чего-то еще на это похожего».
Между тем жизнь шла своим чередом, Евгений и его супруга Татьяна занимались разными вещами, путешествовали, что-то изучали… Идея о том, чтобы сделать какой-то проект, связанный с языками, продолжала иногда напоминать о себе.
«Мы пожили на Мальте, побывали на Сицилии и в Венеции, в Риме и Вене, посетили Сербию, несколько стран Ближнего Востока. В Азии помимо Таиланда и Мьянмы удалось посетить Непал, Бали, Шри-Ланку, Малайзию, Камбоджу, Лаос и проездом несколько других стран. Из некоторых более поздних путешествий мы привезли образцы местных письменностей и десятки аудиозаписей – фрагментов речи людей, говорящих на своих языках», – поделился Евгений. – Однажды один мой знакомый предложил создать совместный музей чего-нибудь, где можно будет туристам продавать вино. С алкоголем нас ничего не связывает, поэтому, конечно же, это предложение прошло мимо. Но зато после этого разговора меня как будто озарило! Музей! Почему бы не сделать музей языков! Это и было первым шагом на пути к созданию нашего музея.
После этого на протяжении нескольких лет я пытался с разных сторон подступиться к возможности реализации этой идеи. Вопросов и сомнений было миллион – где и как это делать, на какие деньги, делать ли вообще?.. Кроме того, известный всем писателям и вообще творческим людям «синдром самозванца» тоже, конечно, время от времени давал о себе знать. Поэтому на протяжении нескольких лет, когда я задавал себе вопрос о том, создавать ли этот музей или нет, мои ответы как маятник варьировались от «точно НЕТ!» до «точно ДА!». Постепенно второе все же победило, но это была долгая дорога с большим количество этапов и сложностей на каждом шагу: творческих, бытовых, научных, финансовых. К счастью, удалось все эти сложности преодолеть, было интересно».
— Как происходило озвучивание стендов? Помогал ли кто-то в сборе информации или все приходилось делать своими силами?
Наша коллекция звучания фрагментов речи разных языков имеет несколько источников. Значительное количество языков было записано нами в различных путешествиях, где мы просили друзей, знакомых и порой не совсем знакомых людей, являющихся носителями интересных языков, записать для нас какое-нибудь доброе послание. Все общение с ними, как правило, происходило на языке-посреднике – английском. Мы подготовили образец текста, в котором звучало приветствие для посетителей музея, и если коротко, в нем говорилось о том, что несмотря на тот факт, что мы говорим на разных языках, все мы являемся членами нашей большой человеческой семьи и хотим жить в мире и дружбе. Соответственно, мы предлагали либо перевести этот текст на родной (для него или нее) язык, либо, при желании, рассказать что-то совершенно произвольное. Например, Джагдиш из Индии, говорящий на хинди, захотел рассказать о том, как много его страна дала знаний миру, Тсеринг из Непала, его родной язык тибетский, рассказывал о детском доме, который мы когда-то помогли ему там построить, а буддийский монах мексиканского происхождения У Рахула на испанском говорил о невероятных возможностях человеческого сознания.
Записи некоторых языков нам просто присылали по электронной почте, узнав о нашем проекте. Было несколько случаев, когда оказывалось, что посетители нашего музея являются носителями интересных языков, и мы записывали их звучание прямо в музее, после экскурсии. Так, например, были записаны караимский, персидский и африканский язык фон.
Однако языковое многообразие нашей планеты настолько велико, что самостоятельно собрать звучание всех языков вряд ли под силу кому-то одному. Поэтому значительная часть нашей коллекции – это результат работы большого количества людей из различных партнерских организаций. Например, в нашем музее можно услышать Библию на огромном количестве языков, что является результатом почти вековой миссионерской деятельности христианской организации. Они любезно разрешили нам использовать в экспозиции их коллекцию. Еще один наш партнер, американская некоммерческая организация Wikitongues, работающая в области сохранения исчезающих языков, предложила выставлять в нашем музее их великолепную коллекцию видео на разных языках. Мы посвятили этому отдельную инсталляцию музея. То есть по сути, это всегда коллективная работа, я бы даже сказал – общечеловеческая.
— Привлекались ли для работы профессиональные лингвисты?
Здесь все довольно просто. Практически все языки озвучены носителями языка, поэтому говорить о правильности звучания не совсем уместно. Более того, когда речь идет о носителях языка, то лингвисты, в отличие от учителей в школе, просто изучают то, как говорит человек, подходят описательно, дискриптивно. Так, собственно, и появляются словари диалектной лексики, например.
— Есть ли аналоги музея в мире? В России вы – единственный!
В мире есть еще несколько музеев подобного рода. Один из них расположен в Париже, заочно мы знакомы, немного переписывались с его основателем. В будущем обязательно их посетим. Недавно также открылись музеи языков в Китае и Нидерландах.
— Язык свиста – расскажите подробнее об этом языковом явлении.
«Языки свиста» – это уникальное явление в человеческой культуре, когда люди, проживающие в горных районах, для полноценного общения на больших расстояниях научаются использовать свист. Такие языки существуют в самых разных уголках мира, являясь, в отличие от искусственных языков, продуктом естественной многовековой культурной эволюции.
— Какие виды письма представлены в музее? Это современное творение или есть раритетные вещи?
В нашем музее можно увидеть более ста различных письменностей: современные и древние, расшифрованные и пока еще нет, иконические и фонетические, и так далее. Большую часть экспонатов для демонстрации письменностей мы создавали сами. Самыми многочисленными здесь являются письмена, выгравированные нами на морских прибрежных камнях. Какие-то мы выжигали на деревянных спилах, выдавливали в глине, писали на жестяных пластинах, бересте или воске, плели из веревочек и нитей. Конечно же есть и аутентичные экспонаты. Среди них, например, оригинальные тибетские книги, манускрипты на пальмовых листьях на языке лана и традиционные бирманские гороскопы, русские книги XIX века.
Манускрипт на пальмовых листьях 
Тибетские книги
— Вам удалось реализовать полноценную интерактивную площадку! Как относятся посетители к проекту?
Не хотелось бы себя хвалить, но практически каждый второй посетитель хочет написать что-то в нашей книге отзывов, а слова «восторг», «шок» и «фантастический», наверное, самые высокочастотные в ней. Нас это очень вдохновляет!
— Музей расположился в живописном уголке полуострова. Долго выбирали локацию? Сколько посетителей принимаете у себя в основной сезон? Как узнают о музее?
Мы создали музей там, где мы живем, прямо на своей земле, в тихой живописной горной долине, расположенной в нескольких километрах от моря. Село называется Зеленогорье – это место, где мы поселились более 10 лет назад. Когда пришла идея создания музея, мы решили, что делать это нужно там, где нам нравится быть, где мы есть. И если проект получится удачным, то люди сами приедут. Сейчас нам все больше кажется, что так и получается. Музей открылся всего два года назад, посетителей пока сравнительно немного, но все же их количество с каждым годом растет. В этот сезон мы приняли около 1500 посетителей. В основном работает «сарафанное радио», но многие узнают о нас и из других источников. Здесь всё вместе – телевидение, интернет, социальные сети. Музей включен в реестр туристических ресурсов Республики Крым, что дает нам право устанавливать знаки туристической навигации на коричневом фоне. Сейчас активно занимаемся вопросами их установки на повороте в Зеленогорье. Ожидаем, что это кардинально изменит ситуацию с посещаемостью.
— Какие задачи ставили перед собой, создавая музей? Лингвистические, культурологические…
В нашем современном мире мы очень часто сталкиваемся с людьми, говорящими на других языках. Практически всегда, если мы не знаем этого языка, у нас возникает языковой барьер. Это объективная ситуация, и полностью все языковые барьеры преодолеть, пожалуй, невозможно, так как в мире на данный момент существует около 7000 языков. Однако наряду с языковыми барьерами очень часто возникают барьеры психологические, т. е. чувство отчуждения и, может быть, даже страха неизвестного и непонятного. Одной из основных целей создания нашего музея является помощь людям в преодолении именно этих психологических барьеров в отношении других народов, говорящих на других языках. В нашем музее мы демонстрируем, что все эти 7000 языков – это просто наши человеческие языки, они разные, но тем не менее в них много общего и это все просто средства общения между людьми – языки, звучание которых можно услышать, письменность изучить и прочитать текст и т. д. Таким образом, мы знакомим людей со всем языковым многообразием нашей планеты, показывая, что все это языковое многообразие – это просто разные способы общения внутри нашей огромной человеческой семьи. Поэтому языковое многообразие может не разъединять, а объединять людей. Это наш основной посыл.
— О наиболее интересных экспонатах и событиях музейной жизни Евгений рассказывает в Instagram. Интересно и увлекает абсолютно все, что есть в музее. Но есть и свои «любимчики», о них мы и расскажем.
На мой взгляд, есть два необычных экспоната. Первый – это книжное колесо. Устройство было изобретено в XVI веке и предназначалось для чтения одновременно нескольких книг. А поскольку они были гораздо более массивные, чем современные, то работать с несколькими книгами, поместив их в колесо и свободно перемещаясь между ними, можно было без труда. Книги не падают благодаря особой системе шестерен, которые не меняют наклон. Механизм является аналогом современных компьютерных браузеров, это один из любимых наших экспонатов.
Второй – это лингвистический телефон, телефон спецсвязи. С его помощью мы можем позвонить практически на любой язык мира. Набрав номер – услышите один из языков. Скоро рядом с этим телефоном мы разместим справочник, по нему можно ориентироваться, какой номер набирать, чтобы позвонить в Индию или Марокко. Таким образом, мы можем связаться с любым языком на нашей планете. Фантастика! Мы сами очень сильно впечатлены!
О книжном колесе www.instagram.com
О лингвистическом телефоне www.instagram.com
— Как вы считаете, поможет ли в поддержании частного музейного дела создание единого реестра частных музеев с гарантированной господдержкой, при условии вхождения коллекции в Музейный фонд?
Хотя мы сами стараемся ориентироваться только на собственные силы, наверняка для многих музеев этот вопрос актуален, поэтому работу в этом направлении можно только приветствовать. Главное, чтобы этот процесс был комфортным для самих музейщиков. Имею в виду время от времени звучащие предложения об «очистке рядов», о том, кого считать музеем, а кого нет. Да, если мы хотим поддержки государства, то оно, конечно же, вправе выставлять какие-то условия этой поддержки, критерии, которым нужно отвечать. Все это можно понять. Но повторюсь, важно при этом никого не обидеть и не навредить. Ведь все частное музейное дело – это чистый энтузиазм и творчество. А творческие люди особенно чувствительны и часто даже ранимые.
— Посещала ли вас идея на базе музея открыть школу каллиграфии или проводить мастер-классы письма?
Есть целый ряд идей по дальнейшему развитию на базе музея, но пока еще всерьез к этому не подошли, так как сама предметная область музея очень обширна, и мы все еще сосредоточены на активной работе над самой экспозицией.
— Почти любой частный музей держится на энтузиазме, и вряд ли получится этот проект полностью окупить… Как выглядит перспектива в вашей версии?
Мы склонны считать, что в музейном деле, безусловно, коммерческая составляющая находится далеко не на первом месте. Это скорее служение, а нашей с вами платой за него прежде всего является обратная связь довольных и меняющихся к лучшему посетителей. Но все же материальная составляющая вопроса является важной для дальнейшего существования, и перспектива окупаемости выглядит вполне реалистичной.
— Чего хотелось бы пожелать самим себе в плане развития?
В Крыму поток посетителей носит ярко выраженный сезонный характер, поэтому зима для нас – это время работы над самим музеем, создание новых разделов в экспозиции. На этот год у нас много новых планов. Хотелось бы дополнить экспозицию целым рядом интерактивностей. Речь идет о языках животных, о различных интересных особенностях человеческих языков, о способах конструирования искусственных языков и многое другое. Также планируем поработать над созданием аудиогида. Хотим пожелать самим себе, чтобы на все это хватило сил и времени!
